Первый период независимости Латвии длился с 18 ноября 1918 года до 17 июня 1940 года. В 1917 году сформировались две политические силы, которые выступали за независимость Латвии, — Латышский временный национальный совет и Демократический блок. 17 ноября 1918 года эти организации создали Народный совет, который, в свою очередь, 18 ноября 1918 года провозгласил независимость Латвийской республики.
Однако основной задачей Народного совета было проведение политических консультаций и выборов в Конституционное собрание. Народный совет как высший орган власти в Латвии действовал до начала работы Учредительного собрания (1 мая 1920 года).
7 февраля 1920 года в газете Valdības Vēstnesis[lv] («Правительственный вестник») были опубликованы составы Центральной и районных избирательных комиссий по выборам Учредительного собрания. 17 февраля в той же газете публикуется первая инструкция Центральной избирательной комиссии «О выборах Учредительного собрания Латвии».
1 марта окружные избирательные комиссии начали регистрацию кандидатов в депутаты.
Выборы Учредительного собрания состоялись 17—18 апреля 1920 года, в них приняли участие 84,9 % (677 084) избирателей[21].
Первое заседание Учредительного собрания открылось 1 мая 1920 года. На должность председателя собрания был избран юрист Янис Чаксте, позднее ставший первым президентом Латвийской Республики.
5 мая 1920 года Учредительное собрание создало 26 депутатских комиссий для разработки Конституции Латвии. Конституция была принята Учредительным собранием 15 февраля 1922 года. Она определяла, что Латвия является свободной, независимой, демократической республикой, в которой власть принадлежит народу Латвии, а решение об изменении государственного устройства и международного статуса (отказ от суверенитета, присоединение к какой-либо другой стране и т. д.) может принять только сам народ Латвии посредством референдума.
Одной из первых задач новой власти было разделение крупных земельных имений и наделение землёй безземельных крестьян. Уже в 1920 году Учредительное собрание создало комиссию по вопросам подготовки аграрной реформы. Максимальный размер поместий был определён в 50 гектаров земли, все излишки бесплатно передавались безземельным. Надельные участки не должны были быть меньше 10 гектаров и больше 22 гектаров, хотя фактически выделялись и меньшие наделы. Реформа продолжалась до 1937 года и в целом была успешной, обеспечив быстрое развитие сельского хозяйства. Если в 1920 году безземельными были 61,2 % крестьян, то в середине 1930-х годов — только 18 %. Уже в 1923 году посевные площади превысили довоенный уровень.
В свою очередь, 84 % лесов перешло в государственную собственность, что позволило государству контролировать деревообрабатывающую промышленность.
9 июня 1922 года был принят Закон о выборах. Он предусматривал проведение выборов в Сейм каждые три года. Избирательный порог, который было необходимо преодолеть партиям, чтобы быть представленными в Сейме, был низким (2,5 %). В результате начался активный процесс образования, разделения и слияния политических партий и течений, неизбежно связанный с острой политической борьбой. Это усиливало внутреннюю политическую нестабильность и приближало политический кризис.
15 мая 1934 года глава правительства Латвийской Республики Карлис Улманис совершил государственный переворот, установив авторитарный режим. В стране было объявлено военное положение (сохранялось до 1938 года), отменено действие Конституции. Был распущен парламент (Сейм), часть депутатов временно арестовали, запрещены все политические партии, закрыты их органы печати, стала проводиться ярко выраженная националистическая политика. Органы местного самоуправления перешли под полный контроль правящего режима. Все без исключения рабочие организации и профсоюзы, спортивные и культурные общества были ликвидированы или реорганизованы. Оставшихся без работы промышленных рабочих принудительно переселяли в сельскую местность, направляли на заготовку леса и торфоразработки.
Правительство Карлиса Улманиса ужесточило политику в отношении национальных меньшинств: их общественные организации, а также большинство национальных школ, были закрыты. Проводился курс, направленный на полную ассимиляцию латгальцев (часть латгальских крестьян в принудительном порядке была переселена в другие районы Латвии).
Поддерживалось сельское хозяйство, инвестировались средства в строительство новых заводов (ВЭФ, Форд-Вайрогс), строились объекты республиканского значения (Кегумская ГЭС, санаторий Кемери), активно поддерживались национальная культура, образование и искусство. В официальной пропаганде Карлиса Улманиса именовали «вождём народа».
После гитлеровской аннексии Чехословакии прибалтийские страны стали склоняться под покровительство Германии.
7 июня 1939 года в Берлине министр иностранных дел Германии Риббентроп и министры иностранных дел Латвии В. Н. Мунтерс и Эстонии Карл Сельтер подписали Договор о ненападении между Германией и Латвией.
В договоре имелась секретная клаузула, согласно которой Латвия обязывалась принять «с согласия Германии все необходимые меры военной безопасности по отношению к Советской России».
Латвия и Эстония формально сохраняли нейтралитет, однако признали, что «опасность нападения существовала только со стороны Советской России и что здравомыслящая реализация их политики нейтралитета требует развертывания всех оборонительных сил против этой опасности».
Латвия и Эстония отказывались впредь от англо-франко-советских гарантий.
Кроме того, договор был асимметричным в сравнении с действовавшим договором с СССР: если второй автоматически считался расторгнутым при нападении одной из сторон на какую-либо страну, то первый сохранял свою силу и в этом случае.
23 августа 1939 года СССР и Германия подписали Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом и секретный дополнительный протокол к нему о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе на случай «территориально-политического переустройства». Протокол предусматривал включение Латвии в сферу интересов СССР.
В 1939—1941 годах, вначале по латвийско-германскому[23], а затем уже по советско-германскому соглашениям, в Германию репатриировалось большинство проживавших на территории Латвии немцев.
Вместо того, чтобы привести трущёбы рижской Маскачки в более-менее приличное состояние, власти запустили идеологическую кампанию по выявлению и устранению остатков советской символики на архитектурных объектах и переименованию улиц с «русскими» названиями.
Снесем пол-Риги ?
Борьба со всем советским, а прежде всего, конечно, с русским давно является мейнстримом латвийской политики. Ломать не строить.
Если уж следовать этой логике, то нужно сносить половину Риги: все построенные в советское время микрорайоны, мосты через Даугаву – по крайней мере Вантовый и Островной. Это тоже символы советского наследия. А жители Латвии, рожденные до 1991 года, – по логике они тоже часть советского наследия, кто бы как бы ни пытался от этого откреститься. Некоторые советские дома действительно нужно реновировать: они устарели и морально, и технически. Но до этого никому нет дела. Приятнее рушить то, что заметнее и вполне может функционировать.
Чтобы двигаться вперед, нужно думать о будущем. Латвия выбрала для себя другую концепцию: возвращаться в СССР как можно дольше. По сути сейчас то, что делают местные политики – это и есть возвращение в "махровые советские времена".
Советская власть глушила "вражеские голоса", латвийская запрещает те же вражеские, как она считает, голоса. Полиция мыслей – это уже не выдумка Оруэлла из "1984". Тесты на лояльность – это реальность современной демократической страны ЕС. В СССР тоже так делали.
Новый закон запрещает экспонирование в публичном пространстве памятников, произведений искусства или других объектов, которые соответствуют хотя бы одному из следующих критериев: памятник прославляет оккупационную власть СССР или нацистской Германии, связанное с ней событие или лицо, идеологию тоталитаризма, насилие, военную агрессию и идеологию,а также включает в себя символы советского или нацистского режимов.
